Итоги Поместного собора УПЦ КП: перевод документов с дипломатического языка на понятный

Недавно состоявшиеся Поместный и Архиерейские Соборы Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата вызвали в прессе резонанс и разнобой оценок. Портал "Религия в Украине" обратился за комментарием к одному из ведущих экспертов в области «православной конфликтологии», доктору философских наук Юрию Черноморцу. Его мнение интересно и тем, что сам он является мирянином УПЦ (Московского Патриархата).  

- Юрий Павлович, недавно в УПЦ Киевского Патриархата состоялся Поместный собор, который утвердил неординарные решения, открывающие путь к диалогу с УПЦ и даже к Объединительному собору. Как Вы оцениваете такие решения?

- Я считаю, что в оценке решений Поместного собора практически все комментаторы смотрят не на саму суть этих решений, на их действительный контекст, а на «сладкие слова», которые были сказаны руководством самой УПЦ КП. Правда, и самих комментаторов мало, ощущается дефицит перевода документов с языка дипломатического на язык простой, на язык реальной жизни, реальных исторических процессов. Потому давайте разберемся по порядку в этих самых решениях.

Во-первых, сегодня в УПЦ КП возникла новая структура управления. Но насколько она уникальна? Конечно, учреждение должности патриаршего наместника не является изобретением Киевского Патриархата. Как верно заметил архиепископ Евстратий (Зоря) на пресс-конференции по итогам Поместного Собора УПЦ КП, такая должность существует в Русской Православной Церкви. Там приходами Московской области управляет Патриарший наместник в сане митрополита Крутицкого и Коломенсткого с правами епархиального епископа. Так что новая схема, внедренная в УПЦ КП сделана не без учета московского опыта. Единственное отличие состоит в том, что Крутицкий митрополит не становится автоматически местоблюстителем в случае вакантности Московского патриаршего престола. И в этом отношении схема, внедренная в УПЦ КП, довольно своеобразна. Ну и, конечно, нельзя забывать, что уже более года похожая схема действует в УПЦ (МП). И здесь мы видим аналогичную ситуацию: стареющий Предстоятель плюс молодой помощник (митрополит Антоний (Паканич) - ред.). Ничего в общем нового. Причем этот молодой помощник занимается текущими делами, занимается Киевской епархией, а стратегия – на Предстоятеле. Фактически в УПЦ есть совмещение двух должностей: Управляющего делами и Первого викария Киевской митрополии. А в УПЦ КП это все объединено в одну должность. Так что эффективную схему управления подметили и заимствовали. Это – хорошо.

Во-вторых, решения Поместного собора УПЦ КП не открывают никаких путей к диалогу с УПЦ. Наоборот, сама схема с частичным уходом в тень патриарха Филарета, с выдвижением митрополита Епифания на передовой край текущей работы – это стратегический шаг навстречу Константинопольскому Патриархату.

- Почему?

- Владыка Епифаний – молодой, талантливый архиерей. Знает греческий язык, имеет связи в греческом православном мире. Конечно, эти связи – неофициальные. Но он уже и так выдвинулся на роль главного переговорщика от УПЦ КП. И фактически давно уже осуществляет основной объем работы по внешней политике этой Церкви.

Не секрет, что одно из требований Константинополя – отказ от патриаршества. УПЦ КП может внести изменения в устав, которые делают патриаршество не аксиомой, а предметом переговоров.

Совпадение двух факторов – выдвижение владыки Епифания и отказ от обязательности выборов именно Патриарха и именно в такие сроки – это все демонстрация открытости к Константинополю. Впрочем, это лишь ни к чему не обязывающая открытость, это формирование благоприятных условий для начала официальных переговоров – не более того.

- Но сам Патриарх Филарет говорил на Поместном Соборе о необходимости подготовить почву именно для объединительного собора с УПЦ...

- Давайте внимательнее почитаем итоговые документы Собора. Да, с одной стороны, говорится о перспективе объединительного собора с УПЦ. Но, с другой стороны, прямо сказано о неприемлемости для УПЦ КП тех схем объединения, которые предполагают каноническую зависимость от Москвы в каком бы то ни было виде. Это означает, что для УПЦ КП объединительный собор возможен только в том случае, если УПЦ получит от Москвы автокефалию. Но это заведомо нереалистичный сценарий. Понятно, что он неприемлем для Московской Патриархии. Но, что еще более важно, он неприемлем для значительного количества епископов, духовенства и мирян УПЦ.

Так что фактически в документах собора содержится решительный отказ от всех моделей объединения с УПЦ. Например, возьмем максимально благоприятную модель, которая с подачи тогдашнего митрополита Смоленского, а ныне Патриарха Кирилла, обсуждалась в начале 2000-х годов. Итак, допустим, все архиереи УПЦ КП принимаются по икономии, входят в УПЦ как Галицко-Волынская автономная Церковь, и обязаны они поминать только своего митрополита, а последний – только Киевского митрополита УПЦ. При этом УПЦ имеет официальный статус самоуправляемой Церкви в юрисдикции Московского Патриархата, но с расширенными правами, де-факто самостоятельной. А что мы видим в документах Поместного собора УПЦ КП? Они категорически отвергают все варианты объединения с УПЦ. Им нужен только полный и окончательный разрыв УПЦ с Московской Патриархией – и только тогда они готовы объединяться. Естественно, что такого разрыва не будет.

- Значит, по-Вашему, с одной стороны они предлагают начать переговоры, с другой – уничтожают саму их возможность?

- Фактически, УПЦ КП провела своего рода «виртуальные переговоры» с УПЦ. Она задала себе вопрос: согласна ли УПЦ КП на самый лучший сценарий своего объединения с УПЦ? И ответила – нет, не согласна. Это важный результат, его надо осознавать, его надо зафиксировать.

Но раз они не согласны объединяться с УПЦ, а тем не менее, выстраивают свою машину управления в том числе и под переговоры с каноническим православием, то ясно, что своим партнером они видят Константинопольский Патриархат, и с ним будут вести переговоры.

- Есть ли шансы на успех переговоров УПЦ КП и Константинополя?

- Трудно сказать «да», но трудно сказать и «нет». Давайте разберемся. Раньше Константинополь хотел от УПЦ КП единства с УАПЦ. Теперь таких разговоров нет. УАПЦ рассматривается как «несостоявщаяся церковь». И потому главное предварительное условие, важное в начале 2000-х – единство УПЦ КП и УАПЦ – этого условия сегодня уже нет. Это значит, что УПЦ КП – самостоятельный игрок, и спутать карты с помощью УАПЦ – что случалось не раз в 2005-2008 годах – уже не получиться.

- Вы считатете, что УАПЦ сейчас в самом критическом состоянии?

- Да, и думаю, что уже никто ее не реабилитирует до конца – таких талантливых людей нет ни в самой УАПЦ, ни в Украине вообще. Конечно, может произойти какая-то историческая случайность, но в целом УАПЦ проворонила все свои исторические возможности, все шансы, и сегодня находится на стадии глубочайшего упадка. Я бы даже сказал – упадка, переходящего в стадию распада. УПЦ КП умело этим пользуется – и это их крупный исторический успех. Можно только поздравить УПЦ КП с умелым использованием слабости УАПЦ и пожелать Киевскому Патриархату дальнейших успехов в деле консолидации архиереев и приходов всех неканонических юрисдикций.

- И тем не менее, каждый имеет право на существование…

- Да, но мы говорим об историческом процессе, а не о праве граждан на религиозную свободу. Ясно, что какие-то остатки УАПЦ будут существовать, но в целом в истории победила УПЦ КП. И внутри страны она выиграла соревнование с УАПЦ, и теперь полностью выиграла на внешнеполитическом фронте.

Для нас важно вот что: на поле остались два игрока – сам Константинополь и УПЦ КП. УАПЦ с поля ушла. УПЦ МП после отставки архимандрита Кирилла (Говоруна) и даже раньше – с начала патриаршества Кирилла тоже никак на этом поле не проявляется, никак не может отвлечь Константинополь и УПЦ КП от увлекательнейшего процесса переговоров.

- Но вопрос, смогут ли стороны договориться?

- Технические возможности для этого уже все налицо, УПЦ КП своими решениями сделала очередной шаг в сторону Константинополя, что будет потом – трудно сказать. Во всяком случае, ни УПЦ, ни УАПЦ, ни даже украинское государство сильно на эти процессы повлиять не могут. УПЦ КП очень сильно закрылась от каких-либо влияний, от каких-либо переговоров. Конечно, при этом звучат какие-то дежурные слова про Объединительный собор и прочее, но фактически очень резко взят курс на то, чтобы Константинополь стал единственным возможным партнером в диалоге.

- Если не удается договориться с Константинополем, что, по-Вашему, ждет УПЦ КП?

- Ничего особенного, УПЦ КП сохранит статус-кво. Если УАПЦ во второй половине прошлого десятилетия держалась иллюзией сближения с Константинополем, то УПЦ КП – самостоятельная организация, идентичность которой нисколько не меняется от того, есть прогресс в переговорах со Вселенским Патриархатом или нет. Патриарху Филарету удалось воспитать поколение толковых епископов, всех их опробовать в деле, выделить малое ядро помощников, которые уже сегодня де-факто стали центром кристаллизации будущей пост-филаретовской УПЦ КП.

- Кого Вы имеете в виду?

- Митрополит Димитрий, митрополит Епифаний, архиепископ Евстратий. Это – малое ядро. Но есть еще несколько молодых епископов, которые к этому центру кристаллизации примыкают. Причем это ядро искренне предано самому Патриарху, потому не представляет ни в малейшей мере альтернативного центра принятия решений. Это - механизм осуществления решений Патриарха Филарета. Но механизм эффективный, и как само это ядро, так и Синод, так и Архиерейский собор УПЦ КП – как единое «коллективное руководство» благополучно могут пережить какие угодно истории как при самом Филарете, так и после него.

Их может уничтожить только государство. Но они этот фактор не учитывают. Они слишком вдохновлены опытом 2010-2011 года: тогда на них оказывалось давление, но УПЦ КП благодаря поддержке своих верующих как некоего «гражданского общества» - выжила. Но в УПЦ КП не учитывают одного фактора: власть может действовать в будущем иначе, чем в 2010-2011 году. Власть способна проявить такую жесткость, которую УПЦ КП может и не выдержать. Потому я бы лично на месте УПЦ КП думал все-таки о вхождении в УПЦ и совместном выживании, совместном развитии. Впрочем, они свой исторический выбор, кажется, сделали.

- Кстати, как Вы оцениваете ограничения прав прихода, расширение прав епископата касательно назначения и снятия настоятелей, закрепленные в новом уставе УПЦ КП?

- Тут мы имеем дело с объективным процессом. Либеральная схема – есть верующие, они объединяются, нанимают священника – уже не работает. По разным причинам. Епископат, священство по своему статусу просто вынуждены брать ответственность за оперативное управление церковью. Миряне способны защитить церковь во время кризиса – и то не всегда. Но миряне не могут решать все проблемы церкви каждый день. Хотим мы того ли не хотим – православие – епископоцентрично. И от епископа зависит все. По его воле служит священник. Конечно, есть благие намерения побольше привлекать мирян к церковному служению, есть богословские разговоры, что без мирян церковь не существует. Но все это – или разговоры, или влияние протестантизма, протестантского богословия. Надо принять все эти изменения как историческую неизбежность. Конечно, если бы православная Церковь была сетью общин, которые живут полноценной жизнью – это было бы чудесно. Но пока что выходит, что без концентрации власти и ответственности у епископа – ничего не выходит. Может быть, когда и епископы, и священники, и миряне станут лучше, просвещенней, активней – тогда и получиться жить идеально.

- Вы считаете, эти изменения в уставе УПЦ КП не связаны с намерением совершать объединение с Московским Патриархатом и опасением что прихожане не захотят этого перехода?

- Нет, тут скорее может быть стремление себя обезопасить на период единства с Константинопольским Патриархатом, чтобы шальные головы, не разобравшись, не рванули в УАПЦ или еще куда...

- Какими Вы видите перспективы УПЦ КП?

- Еще два года тому назад я был острожным пессимистом, поскольку УПЦ КП не вела активной работы с народом, не влияла на строительство «украинского мира». Но сегодня я скорее оптимист. УПЦ КП нашла формы культурной работы, начала большие программы по переводу святых Отцов. Оказалось, что при Патриархе Филарете все же выросло поколение добросовестных служителей церкви. Как ни парадоксально, но хотя УПЦ КП и не имела полноценного общения с мировым православием, все же основные достижения православного богословия последних десятилетий там стараются усвоить. Поэтому при общении с молодым поколением, которое выросло в УПЦ КП, чувствуется их знакомство с современной православной экклесиологией, тогда как старое поколение было во многом безнадежным. В этом новом поколении – большая возможность для достижения нового качества в УПЦ КП, и для достижения единства. Скажу больше: сегодня УПЦ КП достигла какой-то зрелости, которой не было даже еще несколько лет назад. Или может быть она была, но ее не было видно… В общем, УПЦ КП может сегодня выжить при любом варианте развития событий – вхождении в УПЦ, вхождении в Константинопольский Патриархат, самостоятельном существовании.

- В некоторых комментариях прозвучала критика качества документов собора. Что Вы думаете по этому поводу?

- Я давно наблюдаю за стилем докладов и документов в УПЦ КП. И у меня своя точка зрения. Доклады Патриарха Филарета – очень живые, он тут напоминает мне стиль Никиты Хрущева. Считаю, что он имеет право на такой стиль. А вот документы УПЦ КП иногда действительно вызывают тревогу. Например, пишется письмо от Помесного собора к Патриарху Варфоломею и главам других поместных церквей. И в этом послании значительная часть текста написана в откровенно с публицистическом стиле. Думаю, что это просто скандал. Можно себе представить, как читают эти послания в православных Церквях. Думаю, что адресаты или вообще не станут читать послания с такими публицистическими вкраплениями, или же будут очень удивлены. Есть стандарты, их надо придерживаться. Нельзя опускаться до уровня журналистики в столь важных документах. Мне кажется, что это даже оскорбительно для достоинства Предстоятелей Православных Церквей и лично для Патриарха Варфоломея. Я просто не понимаю: зачем это делается? Скорее всего, причина в том, что главным адресатом этих посланий являются, все же, не Предстоятели, а украинское общество. Написание и публикация таких посланий, видимо, рассматривается как определенная пиар-акция, предназначенная для внутреннего потребителя. Кстати, в минувшем году УПЦ КП направляла послания и главам поместных Церквей, и Римскому Папе, и Кентерберийскому архиепископу. Впоследствии официальные представители УПЦ КП признавались, что они и не рассчитывали на ответ, а просто стремились еще раз заявить свою позицию. Потому и получается, что пишется важный, можно сказать, статусный текст, но при этом реакция официального адресата этого текста в принципе не так важна. Для УПЦ КП важно, как это будет оценено здесь, в Украине. Так что здесь можно видеть результат отсутствия регулярных международных контактов. Не будем забывать, что УПЦ КП не имеет официального общения с другими поместными Церквами, потому и эти послания, порой, выглядят как письма «в никуда».

- Итак, если «правильно» читать документы Поместного собора, то УПЦ КП отказалась от диалога с УПЦ МП, и даже больше: радикально отвергла все возможные варианты компромисса?

- Именно так. И надо понимать, что если это начальная позиция УПЦ КП и предмет торга, то надежда еще есть. А если это – последнее слово, то украинское православие еще долго не будет единым. И все попытки взвалить вину за состояние раскола только на УПЦ – несостоятельны. Как можно вообще говорить о будущем диалоге, если в документах собора однозначно осуждаются все возможные варианты компромисса с УПЦ? Думаю, что УПЦ КП надо было бы переосмыслить собственный подход к диалогу, сделать честный перевод своих исторических предложений с дипломатического языка на простой, народный. А пока при переводе выходит одно: никакого единства с УПЦ мы не хотим. Только если УПЦ к нам приползет в раскол на коленях, мы ее милостиво примем и поделимся властью в Киевском Патриархате. Но если так, то это просто смешно. Потому и надо сказать: мы на самом деле начали торг не с МП, не с УПЦ, а с Константинопольским Патриархатом. Правда – всегда лучше неправды. А хорошо написанный честный текст – лучше сказок и пропаганды. Вообще пора говорить откровенно, и не путать жанры при написании документов. А то может прийти время, когда не только УАПЦ перестанут воспринимать серьезно, но начнут смеяться и над другими субъектами украинского православия. А это уже будет историческим провалом для Украины в целом.

Беседовал Сергей Штейников