Каждый излом украинской истории, каждая смена политического режима становились поводом для возобновления дискуссии о цивилизационном выборе Украины, об идентичности населения страны. В начале 90-х, на заре национального возрождения, которое так и не достигло своего зенита, среди обществоведов очень популярны были разговоры об особенностях украинского менталитета. Помнится, академик Ю.Пахомов тогда утверждал, что Украина имеет лучшие шансы осуществить рыночные реформы, чем Россия, поскольку менталитет украинских граждан выгодно отличается от менталитета россиян. Дескать, задатки мелкого собственника украинца в новых условиях будут более актуальны и востребованы, нежели коллективизм россиян. Два десятка лет прошло, а Украина так и не стала новым европейским «драконом».
Мечта по-украински: благополучие без усилий и риска
Пожалуй, пик интереса (прямого и опосредованного) к теме идентичности связан с периодом евроромантизма 2004–2005 г. По моему убеждению, первым толчком в череде множества других событий, которые вывели людей на Майдан, стало вступление стран Балтии, Венгрии, Польши, Словакии и Чехии в ЕС. Многих тогда это потрясло: как это так, соседей по лагерю (социалистическому) приняли в порядочную семью (европейскую) и усыновили (сделали полноправными членами). «Мы же тут, столько лет, в одной коммуналке…». А тут еще Руслана побеждает на фестивале молодых европейских талантов. Некоторых победа на музыкальном конкурсе дебютантов здорово раззадорила – «Да мы самые, что ни на есть европейцы, да нас Европа уже практически признала!». На Майдане Ющенко предстал как украинский Моисей, ведущий свой народ в землю обетованную (Европу) после тысячелетнего рабства египетского («совка»).
«Евромиф» продолжает будоражить воображение многих граждан нашей страны, полагающих, что только членство в ЕС может принести окончательное решение цивилизационного вопроса. Хотя, казалось бы, этот вопрос еще тысячу лет назад решил князь Владимир, окрестив своих подданных в Днепре. Но вот насколько мы сами, по своим социально-психологическим качествам и ценностным установкам, можем быть причислены к европейцам?
Классик социологии Макс Вебер полагал, что важнейший вклад в формирование Западной цивилизации и капиталистического способа хозяйствования внесла Реформация. В свою очередь, важнейшим идеологическим компонентом генезиса капитализма Вебер считал протестантское учение о призвании. В частности, согласно этому учению, профессиональная деятельность представлялась как жизненное призвание человека, форма служения Богу. Формула «профессия как призвание» показывает, насколько важное место принадлежит профессиональной деятельности в иерархии жизненных ценностей западного человека.
А что же украинские граждане? В рамках опроса населения Украины, проведенного в мае 2011 года Центром социального исследования «София», респондентам предложили указать, что свидетельствует о жизненном успехе человека. При этом респонденты могли выбрать из предложенного перечня несколько вариантов ответа или дать свой вариант ответа. Более трети опрошенных указали в качестве символов жизненного успеха следующее:
• Материальное благополучие (указали 73,8% респондентов);
• Наличие семьи, детей (60,0%);
• Хорошие отношения и взаимопонимание в семье (47,0%);
• Хорошая физическая форма, крепкое здоровье (46,6%);
• Любовь, наличие любимого человека (37,8%);
• Хорошие друзья (35,0%) [1].
Таким образом, в иерархии атрибутов жизненного успеха приоритетными оказались символы благополучия, непосредственно связанные с приватной жизнью. Символы успеха, связанные с профессиональной деятельностью указали менее трети опрошенных:
• «Личная самореализация, занятие любимым делом» указали 29,9% респондентов;
• «Престижная работа, профессия» – 29,4%;
• «Карьерный рост, руководящая должность» – 23,5%
• «Собственное дело, личный бизнес» – 15,5%;
• «Хорошее образование» –15,2% [1].
Следует отметить несоответствие высокого значения, которое респонденты придают «материальному благополучию» (высшая позиция в рейтинге) и сравнительно невысокие рейтинговые показатели факторов, которые призваны обеспечить материальное благосостояние – «престижная работа», «карьерный рост», «собственное дело, бизнес», «хорошее образование».
На профессиональном поприще украинские граждане не слишком амбициозны, не желают «гореть» на работе. В рейтинге требований, которые респонденты выдвигают к желательной работе, такой критерий как «Предоставляет возможность профессионально расти, совершенствоваться» делит пятое и шестое место с характеристикой «Не слишком утомительная» [1].
Осторожность («поміркованість») и профессиональная неамбициозность украинского характера проявляется, в частности, в том, что большинство (57,2%) опрошенных полагают, что «в жизни лучше не рисковать, а постепенно, планомерно идти к намеченной цели». Только треть (35,7%) респондентов разделяют точку зрения, что «для достижения успеха надо рисковать, только так можно добиться желаемого» [1]. Такой менталитет вряд ли можно считать адекватным рыночным реалиям.
Без доверия нет солидарности
Протестантизм привнес в западную культуру не только восприятие профессиональной деятельности как жизненного призвания, но и широкую практику солидарной деятельности, (корпоративной солидарности). Американская политическая демократия и американское гражданское общество выросли на культурном пласте самоуправления и самодеятельности сотен тысяч протестантских общин. И сегодня, социальный капитал – готовность людей доверять друг другу, готовность к солидарным действиям – является важнейшим условием функционирования гражданского общества, эффективного развития социума в целом.
Данные опроса населения Украины, проведенного ЦСИ «София», свидетельствуют о том, что украинские граждане демонстрируют достаточно низкую готовность доверять окружающим. Менее половины (43,6%) опрошенных в той или иной степени разделяют мнение, что большинству людей можно доверять. Примерно столько же (42,8%) респондентов «однозначно согласны» или «скорее согласны» с высказыванием, что «большинство людей постарается использовать Вас в своих целях или обмануть, если представится такой случай» [1].
В целом можно утверждать, что украинские граждане колеблются между доверием и недоверием к окружающим. Однако такая неопределенность уже сама по себе является неблагоприятным общественным фактором. «Европейское социальное исследование» показывает, что по уровню взаимного доверия сограждан Украина сильно уступает ведущим странам Западной Европы и занимает в рейтинге одно из последних мест (опережая лишь некоторые центрально-европейские страны). Не удивительно, что практика общественной работы и солидарной активности (бесплатное участие в политических и социальных инициативах, благотворительность, шефство, волонтерская деятельность, выполнение представительских функций в случае самоорганизации и т. п.) в Украине крайне ограничена.
Согласно результатам «Европейского социального исследования», украинские граждане больше, чем граждане других европейских стран, демонстрируют приверженность «безопасности», «конформности», «обогащению», «власти», «традициям». И меньше – таким ценностям, как «открытость для перемен», «самостоятельность», «доброжелательность».
Для людей с таким ценностным симптомокомплексом присущи потребность в государственной защите, консерватизм и безынициативность в соединении с жаждой власти и обогащения. Такие черты определяют преимущественно традиционалистское сознание, которое не характерно для современного цивилизованного европейского человека [2].
Александр Левцун, кандидат социологических наук, Центр социальных исследований "София"
Примечания
1. Результаты опроса населения Украины, проведенного Центром социальных исследований «София» с 22 по 30 марта 2011 г. во всех областях, АР Крым, городах Киев и Севастополь. Всего было опрошено 2022 респондента в возрасте от 18 лет и старше. Выборка репрезентирует взрослое население Украины по основным социально-демографическим признаками (пол, возраст, тип населенного пункта и регион проживания). Метод проведения опроса – интервью «лицом-к-лицу» по месту проживания респондента (на дому). Статистическая погрешность не превышает 2,2%.
2. Головаха Є., Горбачик А. Тенденції соціальних змін в Україні та Європі: за результатами «Європейського соціального дослідження» 2005–2009. – К.: Інститут соціології НАН України, 2010. – С. 114–115.
Немає коментарів:
Дописати коментар