Юбилей крещения Руси: состояние церквей

В этом году Украина отмечает 1025-летие крещения Киевской Руси князем Владимиром - украинские конфессии активно готовят юбилейные торжества. Правда, большинство из мероприятий будут проводиться порознь. Что мешает Церквам подойти к празднику сообща? Какие изменения произошли в отношениях между доминирующими конфессиями Украины за последние годы? Киевский интеллектуал, богослов, доктор философских наук Юрий Черноморец в интервью для портала "Религия в Украине"посмотрел на проблему как религиовед и как мирянин УПЦ (МП).

- Юрий Павлович, Вы общаетесь с представителями практически всех православных юрисдикций Украины. Как можно охарактеризовать сегодняшнее состояние украинских Церквей перед юбилеем, каковы новые тенденции этого года?

- В целом рост количества религиозных организаций в Украине прекратился и началась борьба за качество внутренней жизни, за внутреннее развитие, за привлекательность для «своих» и «чужих». Все это связано с несколькими причинами. Во-первых, стал намного дороже, в финансово-материальном отношении, количественный рост. Постройка каждого храма или молитвенного дома требует больших средств, усилий, времени. Во-вторых, крупные города и села охвачены уже религиозной структурой, удовлетворяющей базовые потребности людей в религиозной и культовой жизни. В-третьих, те организации – в частности, протестантские, которые ранее вкладывали значительные ресурсы в Украину – уже не готовы делать это после мирового кризиса. Их поглощает борьба за возрождение религиозности на Западе и новые надежды на "завоевание" Востока.

В тоже время на основании уже существующих церковных структур возможно привлечь значительно большее число людей, так называемых «просто православных» или «просто христиан». Все это возможно, если Церковь показывает действительно качество церковной жизни, а не является жертвой симфонии с государством или политическими силами. У народа большая усталость от идеологий и жажда идей, которые были бы выше идеологических штампов. Причем эта тенденция характерна не только для Украины, это уже общемировой тренд. Даже такой философ как Ричард Рорти, который развенчивал всю свою жизнь великие идеи, признал все-таки, что есть такая потребность в мире, и что нужно эту потребность удовлетворять. «Разумеется, существует множество оснований для пессимизма, но было бы лучше делать все возможное, чтобы заставить народ следовать невероятному сценарию, чем просто вскидывать руки вверх» - сказал он в 2005 году, незадолго до своей смерти. С тех пор Запад так и не нашел такого «невероятного сценария» и тем более не смог убедить свои народы, что нужно заставлять себя следовать этому сценарию. Разве что еще немцы по привычке работают, американцы, японцы. А так – развал внутренний есть факт. И это же наблюдается у нас. И конечно, нужна великая идея для этой страны, для мира – и такая идея может быть только одна: христианство. Христианство дало миру свободу для всех, а не для избранных. Дало идею прав человека. Заложило возможность реализации правового государства и демократии. И сегодня, когда пошло радикальное искривление и злоупотребление всеми этими идеями – начался крах Запада. Это есть не борьба за христианское наследие, про которую говорил Жижек. Речь вообще идет об изгнании души Европы – то есть активного христианства. А без этой души все тело Европы – права человека, демократия, правовое государство – в кризисе. Ну а у нас, в Украине, даже не было полностью реабилитации христианской души, не было построения тела национального государства и общества полноценного. Поэтому сегодня только христиане могут подхватить падающую страну и помочь ей. Соответственно внутренняя качественная жизнь церквей важна не только для них самих, она важна для всего общества.

Сегодня мы видим нарастание позитивных церковных тенденций в УПЦ. Эта Церковь не утрачивает темпа в упорядочивании внутренней жизни, разворачивает по-новому свою активность в диалоге с миром, в диалоге с обществом, в диалоге с другими церквями. После возврата Блаженнейшего митрополита Владимира к управлению Церковью ее активность стала более взвешенной, основательной, наблюдается стремление не просто «решить вопрос» в духе кризисного менеджмента, а серьезная работа на десятилетия, на перспективу.

УПЦ КП переживает период обновления, и опять-таки - от количественного роста они перешли к работе над качеством внутренней жизни. Лучше стала кадровая политика, образование, культурные проекты. Патриарх Филарет думает над форматом будущего управления УПЦ КП – все-таки ему 84 года. Кажется, что выбранный Блаженнейшим митрополитом Владимиром формат – Предстоятель для стратегического управления и канцлер (управделами) для всей основной роботы – понравился и УПЦ КП.

УАПЦ переживает период полураспада. Если организация не развивается, а стоит на месте, она начинает деградировать. УАПЦ очень твердо стоит на месте. И фактически сегодня она утратила единственную перспективу: она больше не воспринимается Константинопольским Патриархатом как самостоятельная сила, с которой стоит вести серьезный диалог. Отсюда – два важных последствия. Фактически уже сегодня развернулась борьба за наследие УАПЦ и изначально в этой борьбе пытался одержать победу архиепископ Игорь (Исиченко) со своей сравнительно небольшой церковью. Но сегодня уже очевидно, что УАПЦ рано или поздно присоединится к УПЦ КП. Активные процессы идут, приходы и небольшие епархии переходят, так или иначе большинство приходов УАПЦ окажется в УПЦ КП. Но и сегодня уже УПЦ КП чувствует в себе силу самостоятельно вести переговоры со всеми заинтересованными в украинской проблематике церковно-политическими силами. И эту самостоятельность УПЦ КП как субъекта переговоров многие де-факто признают. Этим ситуация 2013 года радикально отличается от 2008-го. Тогда Константинополь повторял на всякие лады свою известную песню: сначала начните объединение хотя бы в формате УПЦ КП плюс УАПЦ, и тогда начнем говорить. Теперь таких разговоров не слышно.

Безусловно, что за Украину идет какой-то торг, и как всегда Константинополь наивно полагает, что Украина рано или поздно будет его, потому что «время работает на нас» - хотя оно ни на кого уже давно не работает. И как всегда Москва наивно полагает что «раскольники никуда не денутся, потому что греки струсят» - хотя уже давно не понятно, есть ли у греков эта самая трусость: может, они просто работать не умеют.

- То есть в Украине по-прежнему времена неопределенности?

- Ну, в Украине всегда есть риск неопределенности. Но сегодня он больше. Важно, кто в каком состоянии приходит ко временам определенности. Вот УПЦ – она сегодня может быть привлекательной как центр притяжения для «раскольников» - особенно если будет демонстрировать динамичность собственной церковной жизни, преодолевать различные негативные и нецерковные явления в своей среде. Или УПЦ КП – она собирает уже сегодня наследие УАПЦ тихой сапой именно потому, что Патриарх Филарет сумел воспитать новое поколение епископов и священников, создающих атмосферу церкви внутри УПЦ КП, а не какой-то холдинга. То есть для Украины работает такой рецепт: живи полноценной церковной жизнью и во времена перемен к тебе потянутся. И это притяжение к лидерам, эта склонность к единству – уже очень хороший признак. Обычно ведь разойтись легко, и склонности к единству потом нет. А тут она есть.

- Может быть, в Украине лелеется образ объединения РПЦ и РПЦЗ? Опыт преодоления болгарского раскола?

- Я бы сказал, что раньше это было важным фактором для вдохновения – вот, посмотрите, все возможно сделать, если работать. Сегодня все понимают, что сил и времени на особую деятельность по «уврачеванию раскола» ни у кого нет. И что можно просто придумать свой, украинский вариант единения, привлекательный для всех. Если работа над этим вариантом не будет проделана сегодня, завтра будем иметь две православные Церкви, но уже на столетия разъединенные. Этого бы не хотелось, поскольку минимизация политического мышления в украинских церквях и торжество собственно церковной логики – уже свершившийся факт. И этим можно было бы воспользоваться.

- Вы полагаете, в рамках УПЦ бывшим "раскольникам" можно было бы дать какую-то автономию?

- В пользу этого говорит не только пример РПЦЗ, но и украинская реальность. Например, при присоединении епархий или приходов УАПЦ к УПЦ КП всегда действует принцип: кто с чем пришел, с тем и остается. Всегда соблюдается автономия присоединившихся. Впрочем, у нас в УПЦ рядовая епархия имеет часто больше прав де-факто, чем любая епархия УПЦ КП – обычная или из перешедших от УАПЦ. Думаю, что прописать права присоединяющихся епархий можно было бы. Такая автономия присоединившихся была бы полезна и для УПЦ. Ведь если объединяться без сохранения определенной взаимной автономности, можно обрушить внутреннюю жизнь в УПЦ. Потому что в УПЦ идут свои процессы, своя эволюция, и путь от единства к полному единению будет довольно долгим.

- Мы забыли четвертую большую Церковь – УГКЦ. Ваша оценка ее внутреннего состояния перед юбилеем?

- УГКЦ, с одной стороны, примером своей активности в обществе подстегивает всех, заставляет работать как внутри церквей, так и во внешней миссии. Если ты не работаешь в обществе – то это место будет занято или протестантами или УГКЦ. Такова украинская реальность. И никакими запретами тут ничего не поделаешь – у нас все столетиями работали в условиях, когда все буквально было запрещено. Поэтому надо просто активней занимать жизненное пространство, желательно – в постоянном диалоге с УГКЦ. Они имеют уровень авторитета в обществе в четыре раза высший, чем число их верующих: 36 % населения их поддерживает. Почему? Их национально-культурная идентичность во многом совпадает с массовой украинской общественной идентичностью, которая уже сформировалась за годы независимости Украины как направленная на отстаивание интересов Украины от культурных, геополитических или экономических посягательств "добрых" соседей. Они изначально на самом деле были довольно чужды настоящей Украине, но сумели "укорениться", стать "своими" практически для большинства украинцев - кроме крайне идеологически зашоренных субъектов. Они умеют систематически работать, а еще больше умеют выстраивать грамотный пиар: своих идей, своих людей, своих проектов. И будучи церковью меньшинства, они ведут себя так, будто они – паровоз для всей украинской религиозной среды. Но очень заметно, что в последние годы у них не хватает сил делать все самим. И общественная активность их по построению христианской Украины спадает, и Украинский католический университет не может выйти на траекторию качественного подъема, и идейное лидерство во Всеукраинской Раде Церквей и религиозных организаций, по моим наблюдениям, фактически утрачено. А когда не хватает сил, то нужны союзники – и их нужно уметь выбирать. И желательно методом синергии, а не объединения по каким-то туманным соображениям.

- УГКЦ сделало какую-то ошибку с выбором союзников? Вы, наверное, имеете в виду линию патриарха Святослава, который на интронизации заявил об намерении строить особые отношения с УПЦ КП и этой линии придерживался?

- В принципе, да – именно это было ошибкой. Конечно, УГКЦ долго старалась «раскачать» на сотрудничество УПЦ, но никогда нельзя отступать. УПЦ – это фактически целая страна в стране, не сотрудничать с ней, а «дружить против нее» - это самоубийство для Украины. Если Вы не сотрудничаете с УПЦ – вы уходите во внутреннюю эмиграцию. Конечно, это может быть комфортно, но это – ошибка. Вам не нравится, что УПЦ недостаточно украинская? Но, простите, у нас вся страна такая. И мне кажется – если вы тут украинская церковь, то надо работать не во внутренней эмиграции вместе с такими же беженцами или наоборот – миссионерами национальной идеи, а работать со всеми, работать со страной.

Давайте посмотрим на логику УГКЦ. Они где-то объяснили, что сотрудничают с УПЦ КП по той причине, что это по каким-то опросам наибольшая церковь из православных. Но это просто неправда. Были социологические опросы, они все охватывают массы населения, слабо разбирающиеся во всех патриархатах, митрополиях. Ну, был опрос 2010 года, который дал УПЦ КП опережение небольшое: за УПЦ КП якобы около 15%, за УПЦ (МП) – 14,5%. Хорошо, в начале 2013 года тот же Центр Разумкова обнародовать данные такого же нового опроса, проведенного по той же методике. УПЦ КП – 15%, УПЦ (МП) – 23 %. Мы не считаем что все эти цифры что-то вообще значат. Конечно, нам приятно, что за последний год узнаваемость нашей Церкви возросла, люди себя идентифицируют именно с УПЦ. Но все это маловажно по сравнению с тем простым фактом, что людей в обычное воскресенье в наших приходах несравнимо больше, чем в УПЦ КП. И надо бы это учитывать прежде всего. Потому что будущее церквей – не в поверхностных настроениях людей, которые изредка бывают в храме, причем замечу – в основном в нашем храме, даже если при опросе они сказали про УПЦ КП. А будущее – в тех людях, которые каждое воскресенье вновь и вновь актуализируют Христову Церковь тут и теперь.

Но даже главное не в этом, не в количестве. Главное – способна ли УПЦ КП дать УГКЦ то, что она ждет? Вот важный вопрос. Я готовлю к изданию уже четвертый спецвыпуск журнала «Філософська думка» по теологии. Вернее, мы начали с нейтральной темы «Античная и средневековая мысль». Потом сделали «Теология и философия религии», «Христианская теология и современная философия». Сейчас издаем «Перспективы теологии и философии». Эти номера – знаковые, они показывают, что не только в области церковной истории сегодня могут быть достижения у духовных учебных заведений, но и в области собственно теологии в Украине уже есть достижения. И вот как я ни приглашал авторов, как ни уговаривал – все время есть статьи только из УПЦ и УГКЦ, а также от ряда протестантских интеллектуалов, учившихся на Западе или в наших университетах. Вот и выходит простая картина – потенциал духовных учебных заведений УПЦ КП нарастает, они провели реформы, они переводят много всего, но вот чтобы собственно в богословии написать что-то для главного философского журнала страны – нет сил, нет смелости. Я понимаю, что где-то это вопрос роста, и еще через несколько лет «распишутся», смогут давать качественный продукт. Но пока что я хожу по кругу: православный из УПЦ, причем со всей страны – от Киевской Духовной Академии – до самых окраин Украины, Украинский Католический Университет, протестантские интеллектуалы, открытые к сотрудничеству.

И вот этот пример с журналом для меня показателен. Хорошо, УГКЦ выбирает между УПЦ и УПЦ КП – кто есть первый стратегический партнер в Украине во взаимодействии с украинским обществом. Ну, так элементарно посмотрите чуть дальше заседаний ВРЦиРО, чуть дальше политической сродственности. Посмотрите, кто каким потенциалом обладает.

- То есть Вы думаете, что УГКЦ стоит переориентироваться на УПЦ?

- Я ничего не думаю – пусть они сами думают. Я только говорю, что Украину может вытащить в число развитых обществ только христианское лидерство. А это христианское лидерство де-факто невозможно без сотрудничества УПЦ и УГКЦ ради блага Украины. И уже дело УГКЦ настаивать на сотрудничестве – это же они что-то хотят сделать все-таки, вытянуть общество и страну из того морального болота, которое никак не исчезнет уже больше 20 лет. Тут важно понять: хотите духовного возрождения Украины – давайте работать. Хотите создавать видимость работы – ну, это даже сделать с УПЦ КП не удается.

Пока что получается так: руководство УГКЦ всем рассказывает, что отношения с УПЦ хорошие, но показать кроме встреч Предстоятелей и работы в ВРЦиРО – нечего. Ну а представим себе на минуточку, что встречи прекращаются, УПЦ прекращает работу во ВРЦиРО. Раз к нам относятся как ко второй после УПЦ КП – то мы можем и в сторонке постоять. И сами можем решать наши проблемы. И кто от этого выиграет?

- Религиовед Андрей Юраш, один из интеллектуальных лидеров в УПЦ КП, в качестве главного аргумента в пользу необходимости сотрудничества в формате УГКЦ – УПЦ КП выдвигает наличие цивилизационного деления Украины, которое примерно проходит по конфессиональным границам.

- Я считаю, что все спекуляции относительно культурных и цивилизационных границ сегодня просто не работают. И на это есть две причины. Во-первых, сегодня религиозно-культурная и тем более цивилизационная идентичность сама собой не сохраняется. Ее нужно все время наново создавать, взращивать, лелеять. Пока Андрей Юраш рассуждает о том, что Львов не такой как Донецк, я извините, уже разницы большой вообще не вижу. По крайней мере, цивилизационной – нет. Маргиналы, конечно, есть во Львове, в Донецке, в Киеве, в Белой Церкви. И, показывая картинку таких маргиналов, можно напугать кого-то тем, что там или там – другие люди. Но это же не социальная реальность как таковая, это особое явление, которым спекулируют. Нельзя ни в светской сфере, ни в церковной судить о других по маргиналам. Так вот, какая будет создаваться идентичность во Львове, в Киеве, Донецке – такая она и будет. Во-вторых, посмотрите на УПЦ. У нас больше половины верующих – украиноязычные. Какие же мы другие, неукраинские? Мы тут есть, мы тут будем, и мы никуда уходить не собираемся. Поэтому – если будет более украинской Украина – и УПЦ будет подтягиваться. Будет Львов русифицироваться – то как мы будем УПЦ украинизировать? То есть я хочу сказать, что реальность такова: УПЦ будет развиваться естественно, и в рамках Украины как целого, просто не замечая никаких "цивилизационных разломов", потому что их нет. Есть особенности региональные, различия – но это наше богатство.

И, кстати, католическая церковь говорит, что ее задача – быть единством разнообразия. Когда же в Украине вдруг она отказывается быть таким единством, отказывается принимать разнообразие – то происходит противоречие. И вот тут получается парадокс. С одной стороны – мы верим Юрашу и потому сотрудничаем с УПЦ КП, противопоставляя себя «другим» в Украине. А с другой стороны, готовим священников, которые бы служили на русском, были бы инкультурированы в общий этот контекст, который характерен для всей Украины. Так что получается что-то не додумано тут. Или наоборот – сами себя перехитрили.

- Таким образом, за пять лет, которые прошли от 1020-летнего до 1025-летнего юбилеев крещения Киевской Руси, произошли существенные изменения в церковной жизни?

- Произошли и происходят. Приостановка количественного роста и просто развития за счет привлечения внешних ресурсов – это факт. Осознание необходимости усиления работы над качеством церковной жизни и начало такой работы – тоже факт. Уход с исторической арены тех церквей, которые ничего не делали для наращивания внутрицерковного позитивного качества – тоже факт, ярчайшая уже тенденция. И возможность кризиса внутренней и внешней политики тех церквей, которые реальную работу заменили только лозунгами и пиаром, совершали непродуманные шаги – тоже факт. И еще важно отметить – возможно практически все, и даже еще больше, чем в 2008 году, – от масштабных исторических перемен негативного характера до не менее грандиозных позитивных изменений. Такова просто украинская сложная реальность: стабильность в Украине есть не результат пассивного ожидания будущего, а плод громадной работы, направленной на развитие внутрицерковной жизни с одной стороны, и внешней коммуникации церквей – с другой.

- Спасибо за беседу.