Призрак призрака

• Александр Кокшаров
• Сергей Сумленный

Череда экономических проблем спровоцировала на Западе полномасштабный социально-политический кризис. Подорвано доверие не только к политическому классу и традиционным институтам, под вопросом оказалась общественная поддержка самой капиталистической модели

Согласно опросу Edelman Trust Barometer в США и Британии, менее половины жителей этих стран верят в то, что бизнес приносит пользу обществу. Капитализм в западных государствах все больше сталкивается с кризисом легитимности

Фото: AP

В декабре 2011 года американский журнал Time традиционно выбрал своего человека года. Хотя журнал предпочитает на эту роль конкретных персон, в прошлом году в его версии стал «человек протестующий» — собирательный образ манифестантов в десятках стран, от Каира до Нью-Йорка, от Мадрида до Москвы. Жители Европы и США совершенно не удивились появлению протестов на арабской улице или московских площадях, но были застигнуты врасплох масштабами протестного движения у себя дома. Ведь для многих европейцев и американцев модель функционирования общества и экономики, сложившаяся на Западе, считается образцом для подражания.

Прошедший же год показал, что слишком многое в этой модели работает не так, как хотелось бы большинству жителей развитых стран. Итог — многотысячные демонстрации на улицах и палаточные городки, в которых манифестанты проживали месяцами. Местами, как, например, в Лондоне и других британских городах, внесистемный протест вылился в разгромы магазинов и поджоги.

Причину протестов многие комментаторы в Соединенных Штатах и Европе связывают с растущим недовольством, вызванным кризисом традиционных институтов, на которых были основаны социальные контракты западных стран в предыдущие десятилетия. И у этого кризиса, как у медали, две стороны.

Долой капитализм!

Первая сторона — кризис капитализма. Позитивно настроенный читатель может посчитать это алармистским преувеличением, однако именно о кризисе капитализма все больше говорят и пишут на самом Западе. Британская деловая газета Financial Times, не замеченная в симпатиях левым, с серии публикаций под этой рубрикой начала 2012 год. В одной из них бывший министр финансов США Лоренс Саммерсконстатирует: «Было бы практически невообразимо пять лет назад, что FT начнет серию публикаций о “кризисе капитализма”. То, что это произошло, одновременно отражает разочарование общества и невпечатляющие результаты большинства развитых экономик».

Жадные банкиры, слишком хорошо оплачиваемые топ-менеджеры, анемичный рост, упорно высокая безработица — вот лишь немногое из списка, вызвавшего недовольство протестовавших на улицах городов американцев и европейцев. Но эти факторы — показатель неудовлетворенности капиталистической моделью, которая, казалось бы, победила еще около 20 лет назад, когда распался СССР, а Китай интегрировался в мировую экономику. Согласно опросу Edelman Trust Barometer в США и Британии, менее половины жителей этих стран верят в то, что бизнес приносит пользу обществу. Еще более удивительно, что по этому показателю американцы и британцы всего на несколько процентных пунктов опередили россиян. Именно поэтому капитализм в западных странах все больше сталкивается с кризисом легитимности. Что, в свою очередь, ведет к постепенному исчезновению «лицензии работать и зарабатывать».

Начавшийся в 2007 году кризис финансовый постепенно перерос в полноценный экономический, из-за чего в западных странах бизнес начал терять поддержку (или хотя бы одобрение) общества. А такая поддержка всегда была одной из ключевых предпосылок успеха любого предприятия и, как следствие, экономического роста. Причина недовольства — растущее неравенство. Согласно недавнему отчету ОЭСР, в последние три десятилетия главными выигравшими от роста доходов в США стали самые богатые американцы. Нечто похожее происходило и в других странах с англосаксонской моделью капитализма — от Британии и Ирландии до Канады и Австралии. Экономист Стюарт Лэнсли, автор недавней книги о неравенстве, отмечает, что современные западные экономики все больше превращаются в двухскоростные: быструю колею для сверхбогатых и медленную для всех остальных. До начала последнего кризиса уровень жизни вторых сохранялся, несмотря на снижение реальных доходов, поскольку поддерживался за счет бума кредитования, часто под обеспечение недвижимости. Однако с началом кризиса граждане столкнулись с резким падением уровня жизни — и это на фоне рекордных долгов. При этом финансовый сектор оставался источником прибылей для глобальной элиты сверхбогатых, ассоциирующихся с нью-йоркской Уолл-стрит и с лондонским Сити. Именно отсюда появление движения «Оккупируй», которое выступало от лица 99% населения — тех самых всех остальных в медленной колее.

Долой политиков!

Проблему усугубляет второй аспект — кризис доверия к ключевым общественным и политическим институтам, который по времени совпал с разочарованием в капитализме и финансовой системе. За короткий промежуток времени — всего три-четыре года — жители ключевых западных стран потеряли доверие практически ко всем элементам институциональной организации общества.

Начавшаяся в ноябре избирательная кампания накануне президентских выборов в США в очередной раз показала, насколько американские политики зависимы от денег и насколько важную роль играет война компроматов. Скандал с расходами британских парламентариев в 2009 году привел к громким отставкам и даже тюремным заключениям — а также потере доверия к политикам, причем всех партий одновременно. Скандал вокруг британской газеты News of the World, входившей в медиаимперию Руперта Мердока News Corporation, подорвал доверие британцев к журналистам (в США многие разочаровались в СМИ из-за частоты, с которой американские телеканалы пускают в эфир не соответствующие действительности сюжеты) и даже к полиции. В ситуации, когда масштабно нарушают закон не только банкиры, но и политики, журналисты и даже полицейские, наблюдается слом морально-этических норм.

Привычное выражение недовольства через механизм демократических выборов становится в этих условиях все менее привлекательным. Какой смысл голосовать за политика, который отправляется в парламент либо для того, чтобы представлять интересы бизнеса, либо чтобы извлечь личную выгоду за счет налогоплательщиков?

Именно кризис традиционных институтов определил масштаб протестов, посредством которых западные общества выплескивали недовольство несправедливостью сложившейся в США и Европе системы. Неспособность традиционных институтов канализировать это недовольство подчеркнули лондонские погромы в августе 2011-го, когда подростки с городских окраин громили магазины спортивной одежды и мобильных телефонов.

Утрата доверия к политикам и институтам — проблема не только англосаксонского мира. Все то же самое переживает и континентальная Европа. «Это самый тяжелый шаг в моей жизни. Всякому непросто оставить работу, к которой прикипел душой. Я всегда был готов бороться, но теперь мои силы на пределе», — так в марте прошедшего года министр обороны Германии барон Карл-Теодор цу Гуттенбергобъявил журналистам о своей отставке, и было видно, что он с трудом сдерживает слезы. Боль и разочарование амбициозного политика можно было понять. Еще за несколько недель до отставки его, молодого, красивого представителя древнего дворянского рода, многие комментаторы прочили в новые лидеры консерваторов — и в кандидаты на пост канцлера на ближайших выборах.

Блестящая карьера цу Гуттенберга закончилась в одночасье. Ее перечеркнули две буквы и точка: Dr. — знак защищенной докторской диссертации. Докторская степень пользуется в Германии большим уважением, поэтому многие политики считают делом чести защитить диссертацию — чтобы писать потом на избирательных плакатах «доктор Ганс Шмидт», а не просто «Ганс Шмидт». С докторской же диссертацией барона цу Гуттенберга вышел скандал: интернет-пользователи обнаружили в ней объемные, занимающие целые страницы совпадения со статьями из немецкой и швейцарской прессы, а также с чужими научными работами. Ситуацию было невозможно замять — и министру пришлось уйти в отставку.

Отставка министра обороны открыла целую череду скандалов вокруг украденных диссертаций политиков — настоящая политическая бомба года в Германии. Дотошные интернет-пользователи стали проверять диссертации других депутатов и министров и достаточно быстро обнаружили, что свои диссертации «гуттенбергили» многие топ-политики страны. Массовый плагиат открылся в диссертации заместителя председателя Европарламента, одной из лидеров немецких либералов,Сильваны Кох-Мерин. Значительный объем плагиата был найден и у ее коллеги по фракции Георгоса Хатцимаркакиса, а также у других политиков. Неудачливым «докторам» пришлось срочно отказываться от своих постов, однако доверие к политическому классу как к классу более умных, более солидных, более организованных и дисциплинированных людей было серьезно подорвано.

Досталось не только «диссертантам». В декабре новый скандал разразился в самом сердце немецкой государственности. Президент страны Кристиан Вульф — лицо, обязанное подавать гражданам пример высокой морали и нравственности, — оказался замешанным в историю с тайным получением кредитов от друзей-бизнесменов. Кредит в 500 тыс. евро под крайне льготный процент Вульф, еще будучи премьер-министром федеральной земли Нижняя Саксония, получил от жены своего друга, бизнесмена Эгона Гееркенса. Сам кредит не был катастрофой, однако на вопрос парламента Нижней Саксонии, имеются ли у него какие-то деловые отношения с Гееркенсом, Вульф заявил, что таких отношений не существует. А далее достоверные сведения о кредите просочились в немецкие СМИ. В декабре прошлого года газета Bild собралась опубликовать материал о кредите и о недостоверных ответах президента перед парламентской комиссией. Узнав об этом, разъяренный Вульф стал звонить в редакцию газеты и угрожать журналистам уголовным преследованием, если статья выйдет в печать. Такое прямое и грубое вмешательство в дела СМИ со стороны первого лица государства вызвало бурю возмущения в немецком обществе. От президента отвернулись даже те, кто еще вчера поддерживал его и полагал, что глава государства стал жертвой «агрессивной кампании в СМИ».

Сейчас все чаще в немецком обществе звучат требования отставки президента. Но если это случится, Германия войдет в новый виток политического кризиса. Дело в том, что в таком случае ФРГ потеряет уже второго главу государства всего за два года — ведь в 2010 году со своего поста досрочно ушел президент Хорст Кёлер, давший неудачное интервью о военном присутствии Германии в Афганистане. Именно поэтому немецкий политический истеблишмент занят лихорадочным поиском выхода из кризиса — вторая отставка президента за столь короткий период может нанести образу власти непоправимый урон.

Плотность скандалов в политической жизни Германии вызывает у граждан небывалое чувство отчужденности от политических процессов. Согласно исследованию, проведенному фондом Фридриха Эберта, 94% немцев уверены, что не могут оказать никакого влияния на решения правительства, 90% полагают, что любая политическая активность бессмысленна, а довольны демократией в том виде, в котором она имеется в Германии, лишь 46%. При этом уровнем демократии в немецкой конституции удовлетворены 73%, а саму идею демократии поддерживают 93% опрошенных. Похоже, немецкое общество переживает кризис политического развития, выйти из которого можно только с помощью новых форм участия граждан в политическом процессе.

Долой банкиров!

Кризис доверия наблюдается и в других странах Европы. От разрушительных скандалов, подрывающих симпатию к элитам, не оказалась застрахованной даже европейская цитадель спокойствия и консерватизма — Швейцария. Здесь под прицел попал самый уважаемый орган швейцарского государства — национальный банк. На прошлой неделе глава швейцарского национального банка ФилиппХильдебранд вынужден был уйти в отставку после того, как общественность узнала об инсайдерских сделках, совершенных его женой Кашией. По данным, просочившимся в СМИ после утечки из IT-департамента банка, супруга главного банкира Швейцарии заключала сделки по продаже валюты на сотни тысяч долларов. Весной прошлого года Кашия Хильдебранд приобрела за 400 тыс. франков 504 тыс. долларов, а в августе, когда Швейцария резко девальвировала франк, привязав его к евро по курсу 1,2 франка за евро, снова перевела доллары во франки. Выгода в результате сделки составила 75 тыс. франков, или 62,5 тыс. евро. То есть за несколько месяцев супруге главы швейцарского национального банка удалось добиться от своих сделок с валютой почти 20-процентной прибыли.

Такая прозорливость супруги госслужащего, ответственного за изменение курсов валют, уже сама по себе могла бы оказаться бомбой, взорвавшейся под креслом банкира. Однако дело может принять даже более крутой оборот. По данным швейцарской еженедельной газеты Die Weltwoche, часть операций с обменом валюты проводилась напрямую со счета Филиппа Хильдебранда — иными словами, определявший курс валют банкир лично играл на изменениях валютных курсов. Отставка Хильдебранда в таких условиях выглядела более чем естественной — и, наоборот, заявление швейцарского правительства, выступившего за сохранение доверия к банкиру, стало прямым оскорблением для простых швейцарцев, потерявших на внезапной девальвации большую часть своих сбережений.

Вообще, последний год кризиса словно вобрал в себя все возможные скандалы вокруг коррумпированных элит. В Испании коррупция проникла даже в святая святых — королевскую семью. Зять короля Хуана Карлоса герцог Пальма-де-Майоркский, гранд Испании Иньяки Урдангарин предстал в начале прошлой недели перед судом по обвинению в коррупции и растрате казенных средств. Ему, а также четырем функционерам консервативной Народной партии, работавшим на Балеарских островах, вменяется в вину растрата по меньшей мере 41 млн евро, предназначавшихся, по документам, для строительства велодрома в Пальме-де-Майорка. По мнению следствия, возглавлявшийся королевским зятем фонд Instituto Noos ответствен за растрату с 2005-го по 2006 год суммы в 2,3 млн евро. Эти средства были переведены на счета подставных фирм за вымышленные услуги. Помимо того, следствие полагает, что гранд Испании искажал свою налоговую отчетность, чтобы сэкономить на налогах.

В Испании, где экономический кризис особенно больно ударил по молодому и бедному населению, бесстыдное поведение члена королевской семьи вызывает волну протеста. Почти половина испанцев в возрасте до тридцати лет страдают от безработицы, и улицы страны уже много месяцев занимают протестующие, требующие от правительства решений по выходу из экономического кризиса. То, что в такой ситуации член королевского дома оказался замешанным в уголовных преступлениях, подрывает саму основу испанской государственности, заложенную в конце 1970-х годов с уходом из власти диктатора Франко.